Сам он, не найдя в библиотеке ничего для себя интересного, уселся на скамью, чтобы поджидать старшего библиотекаря с комфортом.
— Кто-нибудь, кроме вас, видел, что произошло? Желательно кто-то из свободных, — продолжал свой допрос Приск. Разумеется, преторианцы подтвердят, что Приск всего лишь хотел остановить беглеца, а тот набросился на него с кинжалом. Но все равно — лучше себя обезопасить и постараться выяснить, что за человек убитый.
— Мы ничего не видели… Совсем ничего! Но вот тот, другой библиотекарь, — испуганно залопотал Харин из своего угла. — Тот библиотекарь сейчас вон там… — Парнишка указал на соседнее помещение греческой библиотеки.
— Отлично. Как я погляжу, ты сообразительный парень, Харин. А тебя как звать? — повернулся Приск к старшему, что все еще стоял перед ним на коленях.
— Я… я… — Парень плаксиво кривил губы. — Я вообще греческими свитками ведаю.
— Он — Диокл, — тут же предал старшего товарища Харин. — У него вон на ошейнике написано. Он уже однажды бежать пытался, но Паук его не сослал на каменоломни, а просто надел ошейник. А я не бегаю. Я всегда здесь. Всегда-всегда, клянусь Юпитером. Даже ночую здесь.
— Отлично. Значит, если я приду завтра, то непременно найду тебя?
— Конечно. С самого утра. — Младший совсем осмелел.
Но хотя Харин и оправился от первого испуга, рассказать о случившемся он больше ничего не сумел. Пришлось Приску отправляться в греческую библиотеку искать нового свидетеля. Зал был пуст — ни единого посетителя, порядок в отличие от латинской — идеальный, только на столе забыт чистый пергаментный свиток. Тогда Приск заглянул в небольшую экседру, что отделялась от большой комнаты плотной занавеской. За столом в деревянном кресле сидел человек в тоге, склонив голову на грудь. В первый миг показалось, что он тоже мертв. Но потом Приск увидел его руку. Пальцы мелко тряслись.
— Ты видел… — начал Приск фразу.
При звуке его голоса сидящий вскрикнул и обернулся.
— Фламма? — Старый товарищ по Пятому Македонскому выглядел сейчас не очень браво — тога сбилась, а ком ткани на животе Фламма придерживал правой рукой. Лицо его было мокрым от пота, всклокоченные волосы торчали во все стороны. Нельзя сказать, чтобы прежде Фламма был большим героем, но сейчас он выглядел так, будто спустился в Тартар и только что вернулся обратно.
Из всех легионеров славного контуберния Фламма — единственный, кроме Приска, кто покинул военную службу. Однако Приск ушел из легиона с почетной отставкой до истечения срока службы (редкое исключение), вернул себе право пребывать в сословии всадников, после чего еще год отслужил префектом, а Фламму выставили из легиона по ранению. Никакой почетной отставки писцу при этом не полагалось. Но Фламма, похоже, и не переживал. Теперь он трудился в библиотеке на Форуме Траяна и был вполне счастлив судьбой. Во всяком случае, до сегодняшнего дня.
— Г-гай.. — пролепетал сидящий и сделал безуспешную попытку подняться.
— Что ты здесь делаешь? Ах да… ты же теперь служишь в библиотеке…
Фламма вдруг вытянул вперед левую руку, и Приск увидел, что она в крови.
— Тебя ранили? Этот тип? У «латинцев»? — встревожился старый товарищ. — Тот, что напал на старика?
Фламма спешно закивал. Зубы его выбили громкую дробь.
— Ты потерял много крови… надо послать за лекарем…
— Лучше… домой… — выдавил Фламма. — А к-крови немного… п-просто… ну… от боли… так дрожу… А вообще, это царапина.
— Точно?
— Клянусь Геркулесом…
— Ну и отлично… Тогда можешь сказать, что произошло?
Фламма снова закивал.
— Так говори!
Приказ на бывшего легионера подействовал благотворно. Фламма перестал трястись и заговорил быстро и довольно связно:
— Я услышал крик и побежал к «латинцам». Вижу, какой-то сумасшедший выбрасывает из ниш свитки на пол. А старик наш — Паук — на него орет. А потом взял и замахнулся стилем. Я оглянуться не успел, как грабитель подскочил к Пауку, обхватил за шею, развернул и перерезал горло.
— Это ты ударил убийцу стилем?
— Я. Но он бросился на меня с кинжалом.
— Послушай, давай сделаем так. Я тут с Мевией и ее сыном Марком. Я пошлю Марка за наемной лектикой [439] , доставим тебя…
— К тебе домой… — вдруг сказал Фламма, и его опять затрясло. — Только к тебе домой пусть отнесут. Больше никуда.
Приск нахмурился. У него на сегодняшний вечер имелись совсем иные планы, нежели ухаживание за Фламмой и общение с лекарем. Но, учитывая, что библиотекарь жил в съемной комнатушке на четвертом этаже инсулы [440] , а его единственный раб, изрядный лентяй и жулик, наверняка убежал играть в кости до самого вечера, то просьба выглядела вполне уместной.
Когда Приск вернулся в латинскую библиотеку, преторианец уже разговаривал со степенным немолодым греком, одетым неброско, но богато. Судя по всему, один из императорских вольноотпущенников. Смотритель библиотеки что-то записывал на восковые таблички.
— Мерзавец ранил еще одного библиотекаря, надо срочно отвезти его домой, — сказал Приск.
— И кто у нас такой невезучий? — фыркнул вольноотпущенник. — Наверняка Фламма.
— Точно…
— Подержи его в кровати подольше… — рассмеялся грек. — Мне иногда кажется, что этот парень притягивает беды. В прошлом месяце он едва не устроил пожар. А сегодня — убийство. Преторианец сказал, что тебя зовут Гай Осторий Приск.
— Именно так.
— Это же твоя статуя в портике?
— Точно.
— Рад, что ты проявил себя снова как герой и не дал уйти убийце.
Похоже, причина происшедшего смотрителя ни на палец не волновала. Типичный ритор. Они приучены видеть мельчайшие детали, но не замечают целого. А вот Приска происшедшее сильно встревожило.
— Хорошо, — уступил Приск, оценив ситуацию. — Сделаю, как скажешь.
— Ты здесь один?
— Нет, я же сказал: пришел с Мевией и ее сыном Марком. Ты меня вообще-то слушал?
— Слушал, да… Постарайся по дороге их отослать… очень тебя прошу…
— Попробую, — согласился Приск. — Но Мевия, как все женщины, любопытна.
— Что может быть интересного в раненом библиотекаре… — простонал Фламма.
— Есть ткань поблизости?
— Вон там… в одной из ниш… немного льна — подклеивать драные пергаменты.
Приск отыскал в указанном месте обрезки полотна, а также — флягу с вином (весьма крепким, как выяснилось после пробы). Это было очень кстати — плеснуть на рану и дать пару глотков раненому.
— Ну вот, ты теперь как новенький… — усмехнулся Приск, разглядывая не слишком удачную повязку.
— Гай… — пробормотал Фламма шепотом, — ты меня прости, ладно?
— За что? — не понял Приск.
Но Фламма не ответил.
Однако, за что просил прощения библиотекарь, выяснилось очень быстро.
Глава II
ФЛАММА
Лето 866 года от основания Рима
Рим
Когда Приск подходил к своему дому, то всякий раз старался не смотреть на колонны у входа. Этот пристроенный вестибул (а вернее — настоящий портик) был творением рук самого ненавистного человека в мире. Авл Эмпроний, получивший имущество Присков в награду за подлый донос, начал обустраивать здесь свое гнездо на новый лад. Начал-то он начал, да не преуспел.
Где теперь Авл Эмпроний? В последний раз Приск сталкивался с ним на Данубийском лимесе, но и тогда этот мерзавец снова ускользнул.
Исчез, растворился. А колонны стоят.
И все же по какой-то причине новый хозяин не приказал снести это безобразие. Может быть, он просто любил этот дом, как любят живого человека, а пережитые напасти и горе не в силах поколебать это чувство. Здесь жил его отец, здесь в перистиле он учил Гая сражаться, здесь преторианцы убили отца по приказу императора Домициана. Ни за какие блага на свете Приск не расстался бы с родовым гнездом снова. На втором этаже он велел пристроить деревянный балкон, а Кориолла украсила его цветами в горшках. Такие балконы делались обычно в инсулах, а не в частных домах, но почему бы и нет, если здесь можно с удовольствием посидеть вечерком вместе с женушкой, наблюдая, как кипит столичная жизнь в узкой улочке у них под ногами.