Все эти действия для непосвященного человека могут показаться надуманными, сходными с теми, которые применяют ворожеи и гадалки, но это они своим острым глазом подсмотрели некоторые манипуляции, необходимые настоящим экстрасенсам в их действительно результативной работе, а гадалкам нужны, чтобы просто наживаться, дурача людей…

В изменённом состоянии человека не нужно направлять и руководить им. Он сам погружается в то значительное, приятное или неприятное, что произошло с ним в жизни.

— Слушай тиканье часов и настраивайся на их ритм, — тихо говорил я. — Дыши как тебе удобно, и скоро твой организм сам настроится на нужное дыхание.

Изменённое состояние сознания начинается с определённой частоты мозга. От этой частоты зависит, в каком состоянии человек находится, бодрствующем или сонном, а, может быть, и в глубоком сне. Для того чтобы погрузить кого-то в глубокое состояние, у меня обычно уходило не больше десяти секунд, потому что я хорошо чувствовал грань нужной мне частоты.

Вскоре дыхание Леонида выровнялось и стало глубоким. Когда появились лёгкие судороги, я понял, что он перестал контролировать своё тело. Он лежал спокойно, иногда частота дыхания нарушалась, но я возвращал ему нужный ритм. Леонид вздрагивал, хмурился, иногда улыбался, но ни разу я не отметил испуга на его лице. Я контролировал состояние Леонида и готов был прийти на помощь, если бы почувствовал ощущения дискомфорта у него, но всё шло нормально, только по изменяющейся мимике лица я понимал, что он переживает разные эпизоды своего детства.

Когда я понял, что достиг ожидаемого результата, я вывел Леонида из нужного мне состояния и позвал Лену. Леонид несколько минут сидел, казалось, привыкая к комнате, будто увидел её другими глазами, что могло быть вероятным, потом сказал:

— А что это было? Иногда всё почему-то светилось: ты, фикус, мои руки. Я же видел свои руки, а вокруг них голубой свет.

— Это правда? — удивилась Эльмира.

И мне снова, как некоторое время назад отцу и матери Ивана, пришлось объяснять простое явление, которое у меня давно не вызывало никаких эмоций.

— Правда, — сказал я. Это аура, которая есть у всего живого. Свечение энергетического поля. Учёные называют это биополем. Обычная физика.

— А что же эту ауру никто не видит?

— А для этого нужен особый психотип человека. Хотя, говорят, есть ряд упражнений, которые помогают увидеть это свечение.

— А как же это свечение увидел Леонид?

— А он находился как раз в особом психическом состоянии.

— А вы видите? — Эля не могла пересилить себя и называть мены на «ты». Я не стал поправлять её.

— Я вижу, — сказал я и вернулся к Леониду. — Лёня, у тебя всё в порядке. Второй сеанс можно было не проводить, но я хотел проверить, насколько надёжной оказалась нужная мне блокировка. Как я понял, ты не испытал никакого страха, когда видел отца?

— Нет, — ответил Леонид. — А почему я должен был испытывать страх? Ну, бросил нас и бросил. Может быть это и к лучшему, потому что жили они с матерью плохо, и я его не любил, так как видел вечно пьяным.

— Ну, это всё, что нам нужно. Кстати, я в театре следил за тобой и видел, что ты даже когда волновался, говорил свободно, не спотыкаясь на словах.

— Сам удивляюсь, — сказал с улыбкой Леонид. — Странное чувство, когда знаешь, что в разговоре не нужно заменять слова и стараться не произносить трудные звуки… Спасибо тебе. Я даже не знаю, чем могу тебе отплатить.

— Так как насчёт стать артистом? — сказал я, пропуская слова благодарности мимо ушей. — Не раздумал?

— Да теперь можно и попробовать, — бодро сказал Леонид.

— Я поговорю с Борисом Михайловичем Кашириным, чтобы он посмотрел тебя. Он меня хорошо знает, и, если я попрошу, думаю, не откажет. Если у тебя есть к актёрскому ремеслу способности, он возьмёт тебя на заметку и даст хороший совет, что делать. Сейчас уже поздно, а на следующий год ты можешь поступить на факультет культуры и искусства, там есть актёрское отделение. Кстати, Борис Михайлович ведёт народный театр в городке Нефтянников и там есть один парень, Арсен, так он учится как раз на этом факультете, только на режиссёрском отделении… Хорошо бы тебе, конечно, пока поиграть в театре Бориса Михайловича. Это хорошая площадка для подготовки в театральные заведения. Ну, это ты сам сообразишь по возможностям.

— Я знаю, что способности есть, — обрадовался Леонид. — Спасибо тебе. По гроб жизни буду помнить, что ты для меня сделал.

Леонид растрогался, даже, мне показалось, слеза навернулась на глаза. Сам же я не видел ничего в моём желании чем-то помочь человеку, если есть такая возможность, и отреагировал на его очередной порыв благодарности спокойно и без особых эмоций, если не считать лёгкую ироническую усмешку, которую я быстро спрятал за безразличием. Ведь я слышал подобное от многих людей, с которыми меня сталкивали обстоятельства и которым я смог помочь, хотя не многие знали, чего это мне стоило. После сеанса, если он требовал серьёзного напряжения сил и энергии, я чувствовал слабость, апатию, мне хотелось спать. Это угнетало. В таких случаях я спешил уединиться, находил какой-нибудь укромный уголок и долго сидел, пока мысли приходили в порядок и силы вновь наполняли мышцы.

До болезни, после которой я потерял свои паранормальные способности, мне снились сны, в которых часто присутствовала молния. Она виделась постоянной, как дуга электросварки, упиралась в землю и уходила в бесконечность. И я ощущал каждой клеткой всё пронизывающую энергию, которая наполняла меня, как пустую оболочку. Меня не пугала эта грандиозная сила, и утром я просыпался свежим и бодрым. Сейчас этого нет, но я часто в преддверии сна, сам того не замечая, погружаюсь в особое состояние. Иногда меня погружают в него какие-то ритмичные звуки, которые вызывают музыку, и эта музыка звучит только в моём сознании. Иногда вокруг меня пляшет белое пламя. Оно холодное и приятное и проникает в меня, когда во мне сидит боль, сжигая всё нездоровое, дурное, что накопилось в душе. Я чувствую, что во мне идёт целительный процесс. Кажется, потоки энергии и огня наполняют и захлёстывают моё тело. И тогда мне хочется плакать, по лицу текут слёзы, а я ощущаю радость.

А утром я чувствую, что снова наполнен силой и энергией…

Борис Михайлович посмотрел Леонида.

Ну что ж, — сказал Борис Михайлович, — актёрские способности у вашего протеже есть. А что? Многие, прежде чем стать артистами, сначала работали на скромной должности монтировщика сцены. Может, и ваш Леонард последует этому примеру… Я постараюсь договориться, чтобы ему дали незначительную роль, может быть пока без слов, а там посмотрим. — и добавил: — Захочет поступать учиться, помогу.

Глава 19

«Золото Колчака». Ещё один вызов в КГБ. Генерал о личности Колчака и его движении. Ажиотаж вокруг золота. Чёрные кладоискатели. Предложение использовать мои экстрасенсорные способности. В архиве КГБ.

Я уже говорил в начале своего повествования, что меня интересовала история лидера белого движения Колчака, хотя это не совсем так, точнее меня интересовала личность Колчака. Но у омичей больший интерес вызывал не Колчак, а «золото Колчака». По этому поводу школьная библиотекарша Любовь Ивановна сказала, что «этот интерес привит у омичей на генетическом уровне».

Тема золота стала преследовать меня уже в поезде, когда я ехал в Омск. В вагоне спорили два мужика. Один доказывал, что золото точно есть и спрятано оно в подвалах дома Батюшкина, откуда идёт подземный ход к реке. «Не знаю, что там в доме Батюшкина, — возражал другой, — но сведущие люди из архива говорили, что оно лежит себе спокойненько в бывшем дворце генерал-губернатора, где размещалось колчаковское правительство.

В библиотеке, куда я время от времени заглядывал, и в читалке, в которой иногда сидел, я замечал, как кто-то из посетителей просит материалы и даже карты движения колчаковской армии.