— Хотел бы я посмотреть на того, кто попытается укусить Траяна! — рассмеялся Адриан.

— Вряд ли префект претория Касперий будет в восторге, если его обойдут при раздаче должностей, — предположил Тиресий.

— Касперий Элиан нам не друг, — согласился Адриан. — Но у нас есть в Риме союзники.

Военный трибун очень выразительно посмотрел на Приска.

— Помнится, ты говорил, что знаком с Плинием Младшим, — Адриан сделал паузу. — Или солгал?

— Это правда. Мы с отцом были у него, и он даже предлагал устроить меня на службу… именно к Траяну.

— Ну вот видишь, как все просто получается! — с наигранной веселостью воскликнул Адриан. — А теперь ты устроишь судьбу Траяна. Отправишься в Рим, встретишься с Плинием, у него наверняка есть союзники из старой оппозиционной знати, тайно вздыхающие по писателям и философам, кого прикончил Домициан. Мысль, что к власти придет кто-то пострашнее последнего Флавия, должна их особенно возбуждать. Траян же… — Адриан прищурился. — Мой дядюшка любит повоевать. Он не размазня, управлять будет жестко. Но вот что он точно не будет делать — так это хватить сочинителей пьесок и откручивать им головы или отправлять философов к нам в Нижнюю Мезию на корм волкам. Я даже знаю несколько имен тех, кто точно вам поможет.

Кажется, ситуация начала проясняться. Приск улыбнулся и вздохнул с облегчением, Тиресий кивнул, а Кука радостно рассмеялся:

— А что, это дело мне нравится.

— Одну деталь вы непременно должны учесть. Плинию вы расскажете о моем плане. Но дальше… дальше с остальными сенаторами Плиний будет говорить лишь от своего имени. Внушит, что именно ему пришла в голову мысль сделать Траяна наследником Нервы. Или, вернее, он должен внушить каждому своему сообщнику, что именно тому пришла в голову эта замечательная мысль. Траян может мне многое простить, кроме одного — сознания, что именно мне он обязан властью. Дядюшку должны сделать властелином Рима благодаря его личным качествам, а не моим интригам.

— Разве он не отблагодарит тебя… — начал было Кука.

— Нет, — перебил его Адриан. — Я его слишком хорошо знаю. Обо мне ни слова. Как только Плиний начнет действовать, вы станете посланцами Нижней Мезии, уверите сенаторов, что данубийские легионы все как один за Траяна.

— Разве это правда? — усомнился Приск.

— Не больше чем предсказание о том, что я стану императором. В вашей власти сделать так, чтобы все стало правдой, даже самое невероятное.

Приск нахмурился, Тиресий понимающе кивнул, как будто не понял злого намека.

— Я дам вам с собой золото, — сказал Адриан. — Не деньги, нет, заемное письмо одному из банкиров в Риме. А Приск даст мне слово, что вы пустите желтый металл по назначению. За услуги я вам всем заплачу, и заплачу щедро — но только по возвращении. Чтобы у вас было желание вернуться. На дорогу выдам деньги. Легкая удобная повозка и верховые лошади. Помчитесь быстро. Еще у вас будет подорожная на смену лошадей.

— Ух какая роскошь! — восхитился Кука. — Мы — в отпуске, а дорога за счет казны.

— Все продумано, — одобрительно кивнул Тиресий. — Но почему бы тебе самому не поехать в Рим?

— А если ваша миссия сорвется? Если меня опередят? Кто поручится, что Касперий Элиан еще не захватил власть? Или, быть может, в Сирии уже составлен заговор. Что тогда? Вы знаете? А я знаю. Тогда рейнские легионы непременно восстанут и провозгласят Траяна императором. Я должен оставаться здесь, нашептывать Наталису, что делать, и следить, чтобы наместники обеих Мезий — как Нижней, так и Верхней, поддержали в случае мятежа Траяна, а не ринулись в кровавый водоворот за собственной добычей.

Адриан выложил перед Кукой на стол кошелек.

— Официально Приск едет хлопотать о возвращении конфискованного имущества отца. Вы его сопровождаете, поскольку путь дальний, и в дороге люди часто пропадают, особенно одинокие всадники. С вами будут один мой вольноотпущенник и раб-возница. При них языки не распускать.

— Кто старший? — спросил Кука.

— Разумеется, ты. Но вести переговоры будет Приск, с тобой вряд ли Плиний станет обсуждать вопросы внутренней политики.

— А мы поговорим с ним о банях! — тут же нашелся Кука и разлил по кубкам остатки вина из кувшина.

— За успех! За то, чтобы предсказание Тиресия сбылось.

Адриан поднял бокал и осушил до дна.

— Почему ты выбрал Приска, ясно, но все-таки, почему мы? — спросил Кука.

— А ты не догадываешься? Нет? Или Тиресий? Тоже нет? Ладно, ладно, продолжайте вашу игру. Но знайте: ваша дерзость — залог того, что вы преуспеете.

Как только они вышли из дома военного трибуна, Тиресий тут же напустился на Куку:

— Клянусь Геркулесом, мы вляпались в большое дерьмо!

— А в чем дело? — пожал тот плечами. — Съездим в Рим, развлечемся!

— Отпуск! Не лишиться бы нам в этом отпуске головы!

— Да ладно тебе! Или… Ты что-то такое предвидишь?

— Вполне вероятно… Я аж прямо чую опасность, как жар от костра! — Тиресий стал мрачнее обычного. — Это ты меня подбил, Кука: «Предскажи Адриану титул императора, ну предскажи!» — Тиресий довольно верно изобразил голос Куки. — Теперь видишь, что вышло? Мы должны сами организовать ему этот титул.

— Не ему, а дядюшке! — попытался оправдаться Кука.

— Большая разница? — окрысился Тиресий.

— Да уж, дразнить Адриана властью — все равно что подгонять бегущего! — фыркнул Приск. — Но почему бы нам не постараться…

— Ради чего? Ради Адриана? — Тиресий, похоже, разозлился не на шутку.

— Ради Адриана. И ради того, чтобы не было гражданской войны.

Глава III

Поездка в Рим

Весна 850 года от основания Рима [105]

Нижняя Мезия — Рим

Трое друзей не просто ехали в Рим, они мчались. Кто знает, быть может, прежде чем они доберутся до столицы, Нерва будет уже мертв, а преторианский префект провозглашен императором. Или в Сирии составят заговор, и восточные легионы провозгласят нового императора.

В Аквилее друзья попытались узнать новости, но, похоже, все было пока тихо. Разве что из уст в уста передавали фразу Кация Фронтона о том, что анархия еще хуже тирании. Нерва чеканил монеты с девизом «Согласие в армии», и это настораживало.

Похоже, со времени последнего визита к Плинию три года назад рабы в этом доме разбаловались еще больше. Секретарь, не пустивший гостей дальше атрия, выглядел так, как будто был если не хозяином, то сыном хозяина этого дома — наверняка. Лицо гладкое, круглое, щеки так и лоснятся, чисто выбрит, волосы завиты. Он улыбался красными крупными губами, источая самодовольство.

— Хозяин отсутствует, — бросил он небрежно. — Господин ныне заведует Сатурновой казной, [106] вы и представить не можете, сколь много это отнимает времени.

— Нам нужно срочно увидеться! — объявил Приск. — Я прибыл из Нижней Мезии, и времени у меня в обрез.

— Ничем не могу помочь!

— Но записку можешь передать?

Раб выразительно покосился на запястье Приска, вернее, на его кошелек.

Приск достал два денария и выложил на стол. Секретарь надул губы. Пришлось добавить еще три.

— Записку передам, — пообещал наглец.

Приск тут же достал таблички, начертал:

«Гай Осторий Приск, сын Гая, Плинию Секунду привет!

Я прибыл из Нижней Мезии, дабы восстановить свои права и вернуть ту небольшую сумму, которую конфисковали у отца.

Мне милостиво позволил совершить эту поездку Элий Адриан, племянник Марка Ульпия Траяна, доблестного наместника Верхней Германии.

Будь здоров!»

Приск запечатал письмо и отдал секретарю.

Плиний — умный человек, и непременно прочтет между строк, что Приск явился вовсе не ради тех крох, что можно было выцарапать назад из государственной казны. Вопрос в другом — захочет ли он лезть в это опасное дело?