– И что? – спросил Афраний, поднимаясь ей навстречу и уже нутром чувствуя, что именно скажет ему сейчас гладиаторша.

– Мальчики… – выдохнула она.

– Их убили?

Она отрицательно замотала головой.

– Бежали, – выдохнула и опустилась в плетеное кресло.

– Зинта?

– Мертва.

– Кто ее убил?

– Я.

Афраний кивнул. Мевия поступила правильно, а вот остальные…

– Фирм?

– Мертв… И еще четверо из охраны.

– Траян меня убьет, – прошептал Марк, – Адриан ему поможет.

– Эти волчата были из тех, что не приручаются, – сказала Мевия и добавила: – Пить хочу.

Афраний хлопнул в ладоши и велел примчавшемуся на зов рабу принести вина и горячей воды – разбавить.

Тот лишь глянул на молодого хозяина, втянул голову в плечи и умчался.

– Что будем делать? – спросила Мевия.

– Ты снарядила погоню?

– Отправила гонца в Неаполь к тамошнему императорскому корректору. Собирались…

– Значит, Диег и Регебал садятся на корабль в Брундизии. Кто с ними из взрослых?

– Управляющий. Они его подкупили, думаю, он и организовал побег. И еще раб из клейменых. Судя по всему – дак. В усадьбе его все называли Тифоном.

Марк нахмурился. Тифон? Помнится, отец говорил о каком-то непокорном пленнике, которого старик решил приучить к неволе по своей методике. Ну что ж, видимо, перевоспитание не удалось. Зверь сбросил оковы и бежал.

– Послушай, а откуда у них было золото для подкупа?

– Этого я не знаю. Но незадолго до побега в поместье приехал какой-то торговец из вольноотпущенников. Управляющий с ним долго разговаривал – сказал Фирму, что они ведут вместе дела. И я слышала краем уха, что они болтали о грядущем сборе урожая…

Декстр закрыл ладонями лицо. Задумался. Кто устроил побег? Даки? Или кто-то из римлян? Сервиан? Декстр был уверен, что ответ на этот вопрос он не получит никогда. Ясно одно: надежда создать дружественное царство на границах Рима только что рухнула. Злоба клокотала в нем и рвалась наружу. Не надо было никого спасать – никто не стоит милости. Никто и никогда. Всех казнить, всех распять!

– Мы попробуем их догнать? – спросила Мевия.

Декстр вскочил.

– Всех, кто был в поместье, – на рудники! Всех мужчин – на рудники. Женщин – в лупанарий. Всех!

– Марк! Они не виноваты… Только Тифон, управляющий, и еще те двенадцать человек, что явились ночью. Троих мне и Фирму удалось убить. Но рабы ни в чем не замешаны! Клянусь! Двое даже защищали меня и Фирма. Их ранили…

– А ты?

– Я?

– Почему ты позволила им бежать?

– Меня сначала ранили в руку, потом ударили в лицо. Я упала и потеряла сознание… А когда пришла в себя – уже миновало несколько часов.

– Поклянись! – потребовал Декстр.

– Чем поклясться?

– Тем, что тебе дороже всего…

Несколько мгновений Мевия смотрела на Декстра. Потом сняла с шеи осколок монеты, что носила на шнурке.

– Клянусь надеждой вновь увидеть своего сына: я сражалась с предателями, я убила Зинту, заколола одного из нападавших и ранила второго. Сохрани жизнь невиновным, Декстр!

– Где тела? – спросил центурион.

– Чьи?

– Тела убитых – из тех, что явились ночью.

– Их сожгли. Это же случилось несколько дней назад.

– Их вещи? Оружие? Одежда?

– Оружие – в поместье.

– Значит, едем в поместье, – сказал Декстр. – Я пошлю гонцов в Виминаций и Томы. Но вряд ли римляне смогут перехватить беглецов.

Новый управляющий (один из вольноотпущенников, отправленный из Города в загородное поместье еще до убийства хозяина и потому счастливо избежавший изгнания) распростерся ниц перед молодым хозяином. Центурион перешагнул через него, как через неодушевленную вещь, и прошел в атрий виллы, а потом в таблиний. Сюда, трясясь от страха, вольноотпущенник принес снятые с убитых пояса и мечи. Декстр осмотрел оружие. Он долго разглядывал рукояти и клинки трофеев.

– Знаешь, чьи это клинки? – проговорил Декстр в задумчивости.

Мевия отрицательно покачала головой.

– Не римские и не фракийские. И не из Дакии.

– Парфянские… – Декстр скривил губы. – Пакор не простил Траяну отказ… А ты… – повернулся молодой хозяин к вольноотпущеннику. – Приготовь этой женщине лучшие покои и вели своим бездельникам истопить бани – Мевия отныне будет жить в поместье…

Управляющий, сообразив, что гроза прошла стороной, чуть ли не на четвереньках, задом выбрался из комнаты.

– Кто отец твоего сына? – спросил Декстр, наблюдая в окно, как управляющий рысит в сторону бань, а за ним поспешают сразу четверо рабов.

– Гай Осторий Приск, военный трибун.

– Осторий Приск? – Декстр ухмыльнулся. – Надо же, как тесен мир.

– Мальчик родился уже после смерти отца. Повивальная бабка тайком отнесла его в одну семью. Они хорошо о нем заботятся и отдадут обратно, если я заплачу. Иначе в двенадцать лет они откажутся от него, и моего мальчика продадут в рабство. Времени почти не осталось…

– Сколько нужно денег?

– Шестьсот денариев.

– Хорошо… – Декстр помолчал. – Я дам тебе денег – выкупи мальчишку. – Он тут же вскинул руку в предостерегающем жесте. – Не благодари. Я просто подумал, что где-то рабом живет мой старший брат. Если еще живет. Мы не можем вернуть добро или зло тем, кому задолжали. И потому возвращаем тем, кто ближе.

– А ты, Марк? – спросила Мевия. – Что будешь делать ты?

– Поеду на лимес. Обрадую императора известием о побеге пленников. А потом явлюсь к Адриану. Надеюсь, гречонок меня не убьет в припадке ярости.

Когда Мевия ушла вслед за служанкой – мыться и отдыхать с дороги, Декстр вызвал к себе Синтия – с некоторых пор этот по-собачьи преданный раб находился при центурионе постоянно.

– Возвращайся в город, – приказал центурион. – Вызнай, кто из тех рабов, что прежде был приставлен к Зинте, недавно обзавелся солидным пекулием [402] , кого посылали с поручениями и кто – недавно из Парфии. Я дам тебе для видимости поручение. А ты вертись в доме, слушай внимательно… И все запоминай. Без меня рабы наверняка распустят языки. Купи вина, устрой пирушку, кто-нибудь да проболтается. Ты все понял?

– Да, господин…

– Узнаешь имя, никому ни слова. Жди, пока я вернусь. Ступай!

Декстр усмехнулся, провожая раба взглядом: да, он не может вернуть добро или зло всем или каждому, но тем, кому сможет, – непременно вернет.

Часть III

Алтари и очаги

Глава I

Центурион Валенс

Февраль 858 года от основания Рима

Эск, Нижняя Мезия

Кто-то настойчиво колотил в дверь и этим разбудил Кориоллу.

Мышка, поселившаяся после отъезда Куки на половине Приска и выполнявшая при Кориолле роль служанки, вскочила первой – поглядеть, кто пожаловал. Она была девочка умная, хотя порой дерзкая. Мышкой ее прозвали за юркость, а не за трусость.

«А вдруг Приск вернулся… Или?» – От нахлынувшего холода страшной мысли сон с Кориоллы слетел мгновенно.

Она вскочила, натянула поверх нижней туники длинную, с рукавами, и понеслась к двери.

Там у входа стоял, о чем-то препираясь с Примом, пьяный, как испанец, Валенс.

– А, Кориолла! – пробормотал он, нацеливая на молодую женщину палец. – Вот, пришел сказать…

– В чем дело, Валенс? – Она смотрела на бывшего жениха с подозрением.

– Умер твой Приск. Даки убили, – хмыкнул Валенс, не потрудившись даже прикинуться расстроенным. – Вся канаба об этом только и гудит.

– Убили? – Кориолла пошатнулась и ухватилась рукой за косяк. – О чем ты?..

– Да вот… гонец прибыл. Точно говорят – убит. Письмо от Лонгина дальше в Рим повезли. А нам известие пришло из Дробеты от военного трибуна Требония: погиб твой любовничек.

– Погоди… – Кориолла схватилась руками за голову. – Какое письмо? Какой гонец? О чем ты?