Пока предавалась состраданием, мужчина успел стащить штаны, оказавшись совершенно обнажённым. Пискнув, я спрятала голову под одеяло и затихла прислушиваясь.
Через секунду послышался тяжёлый вздох и кровать слегка просела, Анрэй осторожно, слово боясь прикоснуться ко мне, лёг на её край и замер. Чуть поёрзав, я всё же вытащила нос из-под одеяла. От него не слишком хорошо пахло, и я начала задыхаться.
Через несколько минут муж уснул, а я всё ещё боялась шевельнуться, но видимо усталость и нервное напряжение взяло своё и вслушиваясь в мерное ровное дыхание Анрэя, я не заметила, как уснула.
Среди ночи я вновь почувствовала приятную тяжесть на своей талии и тепло исходившее от мужа. А утром проснулась в одиночестве, но в этот раз моё пробуждение было отличным. Я с предвкушением ждала встречи с Анрэем, ведь нам необходимо столько всего обсудить. И Лиама надо проведать, да и Кару расспросить, её вчерашнее заявление порядком меня напугало.
— Привет, — поприветствовала Феликса, он видимо давно сидел у кровати и молча дожидался, когда я проснусь (чудесный пёс). И стоило мне открыть глаза, как он радостно закрутил хвостом. Вскочив с кровати, я быстро напялила на себя платье, попыталась расчесать гребешком волосы, пощипала щёчки, для придания румянца и вышла из комнаты. И надо же было столкнуться с Греди. «Ему, что заняться нечем»?! мысленно выругалась в адрес рыжего.
— Куинн, малышка, — промурлыкал он, — ты уже знаешь?
— Знаю? — с недоумением переспросила, делая вид, что не понимаю о чём речь.
— Анрэй, покидает туат, — радостно провозгласил рыжий, — шесть дней, и ты свободна, от изменников быстро освобождают.
— Ааа, ты об этом, так может он передумает, — решила приземлить мечтателя.
— Он слишком горд. Он уйдёт, — уверенно произнёс Греди, — и ты будешь моей.
— Посмотрим, — еле сдерживая появившееся желание треснуть его по носу, я обошла прилипалу и устремилась не кухню.
На кухне сегодня было оживлённо, пять женщин что-то шинковали, рубили, замешивали. Вот только что шёл бойкий разговор, но с моим появлением, внезапно все замолчали и остановились. На их лицах застыло беспокойство, страх и капля сочувствия. На моё приветствие в очередной раз не отозвались. На это я решила никак не реагировать, молча, прошла к столу и принялась набирать для себя завтрак, о Феликсе тоже позаботилась, найдя самую большую кость.
— Спасибо, — поблагодарила, сразу, как только поела, убрала за собой посуду, улыбнулась, ведь это всех раздражает и отправилась к бане. У меня там одежда висит, надо бы снять. А ещё умыться и почистить зубы, хоть какой-нибудь тряпочкой. И вообще, должно же быть здесь известняк? Это тот же мел, растолочь, добавить масло, настоянное на мяте и будет прекрасный зубной порошок, останется сделать щётку. Мысленно перебирая, что необходимо в первую очередь для жизни, я добралась до бани. По дороге мне никто не встретился, чему я была рада. Снимая вещи с натянутой верёвки, продолжала бормотать сама себе под нос:
— А ещё нужна бумага, надо записывать все мои хотелки. Интересно её уже придумали? О, а стекло? Хотя кажется я видела в главном доме небольшие, мутные стёкла. Наверняка дорогое, я что я помню из истории и химии? Ничего, но сдаваться не буду.
— Что ты там бормочешь? — визгливый голос девушки, прервал мои мысли и бурчание.
— Ты ко мне обращаешься, — уточнила, повернув голову. Эта была та самая особа, что «ухаживала» за мной во время болезни, именно с ней Куинн подралась. Вот значит, как ты выглядишь временная жена рыжего «лиса», пока я очухивалась, не особо её рассматривала. Что сказать, симпатичная, я бы сказала красивая, но недовольно поджатые губы портили её внешность.
— К тебе. Повредилась умом? Псов подкармливаешь, стирать начала? Не надо изображать из себя бедняжку, меня не обманешь! Мне между прочим тоже досталось, но я не лежала, делая вид что умираю, а работала наравне со всеми, — продолжила свою истерику крикливая дамочка.
— Мне жаль. Но я действительно плохо себя чувствовала, — ответила, думая, что драка между двумя дурындами закончилась трагично.
— Можешь не притворяться. Здесь никого нет, я за год многое увидела. Ты надеешься, что Греди тебя сделает первой женой? Нет и даже твои земли не помогут. Я слышала, как риаг говорил, что приданное твоё, это жалкий скалистый клочок земли, на котором растут только лишь никому не нужные цветы, да горная гряда.
— Вот как… — задумчиво протянула, радуясь новой информации. То, что говорит о моей земле риаг, мне было всё равно. У меня есть своя земля — а это главное.
— Не рассчитывай стать первой, — рявкнула, Орния, злясь, что я не обращаю внимание на её выпады, и устремилась в селение.
Глава 8
Я тоже не стала задерживаться и прихватив сухую одежду, отправилась в главный дом. Феликс всюду сопровождал меня и периодически облаивал попавших навстречу людей. Правда их было немного, и праздношатающихся точно нет. Каждый занят своим делом, дети чуть постарше вычёсывали шерсть, мелкие перебирали её же от мусора. Женщины, кто-то затеял стирку, кто-то ощипывал птицу. Мужчины, как всегда отсутствовали, чем они занимаются, для меня пока оставалось тайной, но они словно упыри, выползали из своих убежищ к вечеру, когда солнце опускалось за горизонт.
— Куинн! — громкий возглас Дары заставил меня, остановится в дверях, — ты опять за своё? Зачем Орнию довела до слёз?
— Я?! — вопросительно приподняла бровь, так как моему изумлению не было предела.
— А кто? Она пошла тебя позвать в дом, нужна помощь, сегодня прибывает риаг Лойге. А ты снова её погнала, да ещё и обозвала — чукрой.
— Нда… Я ей ни слова не сказала. И Орния даже не заикнулась, что нужна моя помощь, — ответила возмущённой женщине.
— Ну да, ты как всегда ни в чём не виновата.
— Думай как хочешь, — я не собиралась оправдываться и доказывать, что я не верблюд, — моя помощь ещё требуется?
— Да, надо помочь испечь лепёшки, — недовольно буркнула первая жена Греди.
— Хорошо, сейчас отнесу вещи и присоединюсь, — я поспешила в комнату, не стоит лишний раз нервировать эту даму.
Через минуту я и Феликс были на кухне, там набилось ещё больше женщин. В помещении было шумно и душно. Я честно несколько раз спросила, к кому можно примкнуть, но меня как обычно игнорировали. Выждав ещё пару минут, я не вытерпела и рявкнула, перекрикивая гомон этих «тарахтелок».
— Меня позвала Дара, сказала здесь нужна моя помощь, но видимо она ошиблась. Так?
Мой громкий окрик привлёк внимание, женщины замолкли и уставились на меня в ожидании. А из дальнего угла кухни раздался тихий голос Дерины:
— Мне нужна.
— Отлично, — ответила и словно ледокол проплыла мимо застывших тёток, — что делать?
— Мне сказали фарлес испечь. Надо тесто замесить, — пояснила девушка, насыпая в миску немного белой муки, следом она добавила ржаную и геркулес.
— А эти хлопья зачем? — не удержалась я.
— Фарлес обладает особым свойством, его едят перед важным делом. Поэтому овёс надо класть, он наполняет силой. Каждая девочка с рождения должна об этом знать, — ответила Дерин, внимательно взглянув на меня.
— Угу, спасибо, — поблагодарила девчушку, делая вид, что не заметила её пристального взгляда. Замесить тесто не составило большого труда вместо дрожжей, здесь применяли прокисшее молоко и… соду?
— Это сода? — спросила, услышав характерное шипение, правда цвет конечно был не белый, а скорее сероватый.
— Нет, суван. Его выпаривают из небольшого озёра, в туате Кайрпре. Она дорогая и пользуемся мы ей только в праздничные дни.
Спустя минут двадцать, тесто на фарлес было замешено, нам необходимо было дождаться первого подъёма и приступить к выпечке. Чтобы зря время не терять, мы, взяв по огромному тесаку, принялись крошить капусту. Её быстро обжарили тут же на печи, перемешали с мукой и снова вернули на сковороду. Получились ленивые пироги с капустой.