— Пацаны! Зою будем с Восьмым Марта поздравлять? — спросил староста Женька Богданов.
— Будем, — вяло вразнобой ответили пацаны.
— Хер ей! — сказал зло Себеляев. — Она мне двойку хочет в четверти поставить.
— Она ничего не хочет, Себеляй. Это ты хочешь, чтобы она тебе эту двойку поставила, если тебе лень три параграфа вызубрить, — возмутился Богдан.
— Мне что? Я как все, — буркнул обиженный Себеляев.
— По сколько? — спросил Валька Климов.
— Ну, кто сколько может. А вообще, нужно бы рублей пятьдесят набрать.
На следующий день почти все принесли деньги. Пятидесяти рублей не набралось. Но тут Себеляев вынул из кармана своих заляпанных чернилами штанов три скомканные тридцатки и положил одну в общую кучу.
— А это я отдельно подарок куплю, — сказал важный как индюк Себеляев, запихивая остальные деньги назад в карман. Мы обалдело смотрели на Себеляя.
— Ни хрена себе! — присвистнул Пахом. — Откуда у тебя столько?
— Нашел, — усмехнулся Себеляев.
Никто, конечно, не поверил, но голову ломать, откуда у Себеляя деньги, не стали.
После уроков ватагой пошли покупать подарок. До хрипоты спорили, вызывая улыбки покупателей и раздражение продавцов. А кончилось тем, что купили большую подарочную коробку печенья. Женька Богданов расстроился и мрачно сказал:
— Придурки. На женский день дарить жратву! Давайте тогда еще хоть цветы купим.
С этим все согласились. Деньги еще оставались, и их отдали Женьке, чтобы он потом купил цветы.
Поздравляли учителей торжественно. Валька Нефедов написал на большом листе поздравление и нарисовал мимозы. Настроены все были настолько празднично, что на первом же уроке поздравили с Восьмым Марта вернувшегося в школу Филина, на что Филин сказал, безнадежно махнув рукой:
— Сядь Нефедов и придумай что-нибудь поумней… Идика лучше к доске и напиши решение домашней задачи.
А потом Филин старался сделать все, чтобы сбить нашу праздничную дурь, и гонял нас к доске, заставляя решать идиотские примеры. Двойки, правда, ни одной не поставил.
Перед уроком литературы мы положили на учительский стол коробку печенья, перевязанную ленточкой, и нарциссы, за которыми Женька Богданов ходил на базар.
Себеляев принес шикарный флакон духов. На матовой ледяной глыбе из стекла стоял белый медведь, выполняющий роль пробки.
— Себеляй, — оказал Пахом, — клади на стол вместе со всеми.
— Не, я отдельно, — упрямо мотнул головой Себеляев. — Я от себя.
— Думаешь, двойку не поставит? — ехидно засмеялся Аникеев. — Поставит, еще как.
— Жаль, что ты не комсомолец, — вяло подал голос Третьяков.
Себеляй промолчал. Вошла улыбающаяся Зоя. Она подошла к столу и всплеснула руками:
— Это мне? Ой, зачем?
Она как девочка зарделась. Богданов встал и выучено поздравил Зою от класса:
— Дорогая, Зоя Николаевна, поздравляем Вас с женским днем Восьмое Марта, желаем успехов в труде и счастья в личной жизни.
И тут вышел Себеляев и поставил на стол свой флакон духов.
— Я вас тоже поздравляю, — сказал он, глядя в пол, и быстро пошел на место.
— Зоя растерялась, потом, нахмурясь, спросила:
— Гена, а откуда у тебя деньги на такой подарок?
— Отец дал, — пробормотал Себеляев.
— Он же с вами не живет.
— Ну и что? — с вызовом поднял голову Себеляев.
Зоя Николаевна пожала плечами.
Урок прошел спокойно. Зоя рассказывала нам о том, как зародился праздник 8 Марта, потом о выдающихся женщинах революционерках. Никого не спрашивала, и урок пролетел незаметно. А печенье она оставила нам. Это была роскошь, которой многие из класса никогда еще не пробовали…
Через два дня разразился скандал. В школу пришла бабка Себеляева и заявила, что внук, паразит, стащил у нее сто рублей. Бабка голосила в учительской, и директор увел ее в свой кабинет.
— Змей проклятый. На похороны собирала… В иконе Матери Пресвятой Богородицы хоронила. Нашел нечестивец, — причитала бабка. — Мать его веревкой драла: «Где деньги; сволочь?» А он и говорит: «На подарок учительнице сдал».
Успокоилась она только после того, как директор пообещал ей все деньги вернуть.
С Зоей случилась истерика. Она клялась, что ничего не знала, и что не хотела брать духи, как знала, что так все кончится. Костя наказывать Зою не стал, только строго заметил:
— Соображать надо, Зоя Николаевна. Деньги верните. Позор всей школе…
Деньги собрали всей учительской. Зоя принесла злополучные духи в школу, и вся женская часть учительской до конца года благоухала изумительным запахом Себеляева подарка. Мы тоже собрали тридцатку — столько, сколько нам добавлял Себеляев, и отнесли ее в учительскую. Ведь печенье, которое мы купили как подарок, мы сами и съели. Зато остались цветы, которые были подарены от чистого сердца и приобретены на наши кровные, выпрошенные у родителей честным путем.
Глава 24
Приезд Мессинга. Психологические опыты. Мессинг «читает мысли». Мессинг «вычисляет» меня. Я показываю свои способности. Серьезный разговор. Благословение.
На деревянном заборе, на углу Московской и Степана Разина, появилась афиша: «Профессор Вольф Мессинг. Психологические опыты.
Чтение мыслей. Нахождение предметов через индуктора. Гипноз. Каталептический мост и другие опыты».
— Опять фокусы какие-нибудь. Шарлатанов развелось. Не хуже того фокусника, который приезжал к вам в школу, — скептически махнул рукой отец, когда я сказал ему об афише.
— Да нет, похоже, это серьезно! — возразил я. Отец пожал плечами, помолчал и предложил:
— Тогда давайте сходим все вместе. Ты, я и мама.
Я сам вызвался купить билеты, простоял в очереди часа полтора и попросил билеты в первый ряд. Я уже ощущал значимость этого события для себя и хотел находиться как можно ближе к сцене и, может быть, даже участвовать в опытах. Но не только на первый ряд, который зарезервировали какому-то начальству, а и на следующие четыре билетов уже не было. И тогда я взял себе место в проходе с краю в четвертом ряду, а родителям в пятом позади себя — лучшее, что я мог придумать.
Зал «Дома учителя» вмещал немногим больше двухсот человек. В ожидании, когда раздвинется занавес и начнется демонстрация опытов, я нетерпеливо поглядывал на сцену и невольно прислушивался к разговорам соседей:
— Говорят, что для него нет ничего невозможного. Например, он может прийти в банк, и ему выложат все деньги, которые есть. Берите, пожалуйста.
— Ну, это гипноз. А я слышала, что он может точно предсказать, что с тобой случится через неделю или через десять лет.
— Ерунда. Если Мессинг что-то может, то это имеет научное объяснение. А предсказывают гадалки и шарлатаны.
Занавес поплыл в стороны. На сцене одиноко стоял небольшой столик, накрытый зеленым, и стул. На столе графин с водой и граненый стакан.
Зал стал аплодировать. На сцену энергично вышел мужчина в строгом черном костюме и галстуке. Но это был не Мессинг. Мужчина подождал, пока в зале наступит тишина, и стал говорить. Я жадно ловил каждое слово, и текст легко и надежно укладывался в моей памяти.
«Мессинг в точности, безошибочно выполняет самые сложные мысленные приказания, которые любой из присутствующих пожелает ему предложить….
В действительности ничего сверхъестественного в умении улавливать мысли нет…
Мессинг непосредственно ощущает двигательные импульсы, поступающие из мозга в мускулатуру, когда испытуемый мысленно дает ему задание…
Совершенно неправильно было бы думать, что опыты Мессинга доказывают возможность передачи мысли из одного мозга в другой. Мысль неотделима от мозга…
Наблюдая опыты Мессинга, мы еще раз убеждаемся в том, что нет такого явления, которое не находило бы исчерпывающего научного объяснения с позиций диалектикоматериалистической теории».
Мужчина закончил вступительную речь и под аплодисменты зала покинул сцену.
Я был разочарован. Слишком все просто и, в конце концов, ничего не объясняет. И если это так, как только что говорил выступающий, то Мессинг может выполнять только примитивные задания, а мое авантюрное желание — мысленно заставить Мессинга выделить меня в массе зрителей и подойти ко мне, обречено на провал. А внутреннее ощущение говорило мне, что здесь таится какое-то противоречие, и Мессинг — это что-то более значительное, чем примитивно тренированный артист.