— У меня приданого нет, — сделала ещё одну попытку, кусая изнутри губу, борясь с горькой обидой и несправедливостью. Я же так старалась, подсказывала, вон и про миксер рассказала, уже из Холмовки за ним едут. Монет в доме прибавилось. Бажена ткани хорошей набрала, бусы купила, гребень с камнями.
— Ему, то неважно.
— По нраву ему пришлась видать ты, это ж радость, — ободряюще улыбнулась тётка, наверное, сжалилась надо мной, — все девицы поперва волнуются, я расскажу тебе всё. Поведаю, чего мать должна молвить.
— Расскажи, — усмехнулась, наконец приняв непростое для себя решение.
Свадьбу назначили осенью, когда урожай будет собран и дел по хозяйству станет поменьше. Начало её или середина, то мне было непонятно, но до конца лета остался всего месяц. Месяц, чтобы подготовиться.
Осторожно, чтобы не слишком заметно было, я вытаскивала буквально по горсточке крупу и ссыпала её в припрятанный в дупле мешочек. Во второй утрамбовала по самый верх мясные шарики. Завернула в ткань вяленую рыбку и несколько ломтиков сушёного мяса. Там же в дупле лежал небольшой котелок для приготовления пищи, ложка деревянная и кожаный бурдюк для воды. В общем готовилась я основательно, зная, что дорога пешком до Выри дальняя, а магазинов по пути я не встречу.
Было страшно, но я не так себе представляла свою жизнь. Выйти за чужого человека, жительствовать с ним, зная, что не погнушается и поучить меня уму разуму. Нарожать кучу детишек и задохнутся от непрекращающейся работы по дому. Итак, изо дня в день…
— Малуша, куда ты? — увязалась за мной Агнешка, а у меня сегодня под рубахой кусок парусины припрятан, и как теперь его до тайника донести незаметно.
— Грибов гляну, Волыня давеча хвасталась, набрала полную корзинку.
— И я с тобой.
— Ладно, — кивнула, подумав, что отвлеку ребёнка и сбегаю до схрона, — только быстро, а то Бажена чего придумает.
— Я мигом, — обрадованно воскликнула Агнешка, срываясь к подклети за корзинкой.
До ближайшего леса идти было недолго. И вскоре мы вырулили на знакомую тропинку, петляющую между деревьев, кустов и валежников. От полуденного солнца, от ароматов трав, обволакивающих, как туманом кружилась голова и щемило сердце.
С грустью глядя на скачущую вприпрыжку девочку, я понимала, что буду очень скучать по этой любознательной и искренней малышке. Но и остаться в Ручейках не могла, да и не хотела. Не моё это место, хорошо здесь, спокойно, но тянет меня дорога… Поздними вечерами, когда мир замолкает, а звёзды перемигиваются, кто-то настойчиво нашёптывает мне — Там судьба твоя...
Глава 7
Выскользнуть из дома удалось незаметно. Пробираясь через двор, неся в руках мешок с тёплыми вещами, что припрятала за печкой, я настороженно оглядывалась. Ночь была ныне тёмной, луна скрылась за тучами, гнетущая тишина тревожила. Так бывает обычно перед грозой — мир затихает, в ожидании, когда вот-вот ударит гром и молния с треском и шипением разорвёт воздух.
— Блин! — едва слышно выругалась, наступив на ветку, которая слишком громко хрустнула, испугав до седых волос, — откуда ты здесь взялась?
На секунду застыв, я прислушалась, но такой для меня казавшийся оглушительный звук никого не потревожил. Время близилось к полуночи, и жители выселок уже давно спали. Простояв так ещё немного времени, я снова направилась к выходу.
Покидать двор было страшно, сердце бешено колотилось, каждый шорох пугал. Замерев у калитки, я вновь долго прислушивалась, вглядываясь в чернильную темноту, набираясь смелости.
— Давай, хватит, — беззвучно прошептала, решительно толкая дверцу, я в который раз проверила, висит ли нож на пояске. От этого простого действия страх немного отступил, и я поспешила к лесу.
Выяснить верный путь до Выри не составило особого труда, Волыня была там на ярмарке однажды и хвастаясь об этом, поведала мне весь путь. Правда идти мне придётся по лесу, держась подальше от дороги, но заблудится я не опасалась.
Покинула деревню без приключений и даже злые собаки, охраняющие дворы не издали ни звука. Выбравшись на тропинку, по которой мы с Агнешкой бегали до реки, я с облегчением вздохнула. До леса осталось немного, место присмотрено, скроюсь там до утра, а после в путь. Не бродить же по ночи, так и ноги переломать можно и зверья здесь хватает непуганого. Через несколько минут я уже зашла под кроны величественных деревьев, оказавшись в ещё большей темноте. Со всех сторон на меня разом смотрели алчным взглядом дикие звери и чудовища, которые обычно скрываются за кустами. Опять ненадолго замерев — подождала, но не услышала ничего, кроме сверчков и шелеста листьев на макушках высоких деревьев. Прохлада ночного леса пробиралась под одежду, заставляя мелко дрожать. Неожиданно громкий крик ночной птицы, разорвав тишину леса, навёл на меня ещё большего страху.
— Надо было лучину подпалить, ни зги не видно, — бурчала себе под нос, переваливаясь через поваленное ветром дерево, мне казалось, что, разговаривая вслух, становилось не так страшно и одиноко, — теперь надо в реку зайти, чтобы следы не оставить.
Действуя, как заправский шпион, я стащила обувь и смело вступила в ледяную воду, от холода разом съёжившись. Хотелось быстро пересечь её, но я заставила себя идти всё дальше по руслу, осторожно шагая по дну, чтобы не наступить на скользкий камень. Если подверну ногу, придётся возвращаться в выселки, а второго шанса на побег у меня не будет. Пройдя, наверное, всего метров сто, я решила, что этого расстояния вполне достаточно и с трудом выбравшись на берег, упала на траву, принялась растирать окоченелые ноги. Тихо сама себе под нос ругая Богдана всеми известными бранными словами, пожелавшего вдруг на мне жениться.
Спустя десять минут наконец боль отступила, к ногам вернулась чувствительность, и я снова отправилась в путь, прикидывая в уме, что до схрона осталось совсем немного, но нужно ещё завернуть к дереву с дуплом, где собран основной мешок в дорогу.
Идя в практически полной темноте, мне всюду мерещилась опасность, звуки ночного леса пугали, то и дело виделись дикие звери, что притаились где-то рядом и только и ждут момента, чтоб напасть… Но я упрямо шла вперёд, а завидев знакомое дерево, практически перешла на бег, надеясь, что тайник не было никем обнаружен.
— На месте, — с облегчением выдохнула, ненадолго оперлась спиной о дерево, всего на секунду закрыв глаза, прошептала, — осталось немного и там уже отдохну.
Мысленно подбадривая себя, я снова отправилась в путь, хотелось как можно быстрее оказаться в присмотренном местечке, там и дерево раскидистое, на котором удобно будет скоротать ночь. И шерстяная накидка, что укроет от ночной прохлады.
Чем ближе я подходила к небольшой полянке, где планировала переждать ночь, тем быстрее несли меня к ней ноги, радуясь скорому отдыху. Но не дойдя всего пару шагов до скрытой из виду тропинки, что выведет меня к ней, я резко остановилась. Сквозь тёмную чащу ночного леса свет небольшого костра на поляне был виден далеко.
— Неужто прознал кто, — пробормотала, неверующе уставившись на отблеск пламени, я всё же решила подобраться поближе и выведать, кто таится на моей полянке.
Крадучись подступая всё ближе к свету, я видела расплывчатые тени, их было так много, что казались одним большим тёмным пятном. Но радовало, что люди не таились и можно было подобраться, не опасаясь быть замеченной.
— За час до рассвета, когда самый лучший сон, — громко объявил мужчина, стоящий спиной к костру, — детей, девиц не трогаем. Увижу кто на девку залазит, сам прирежу!
— Ильшат, кровь взбунтует! — Возразил хриплый голос.
— Потешишь боем, — зло бросил в ответ мужчина, — после возьмёте одну.
С ужасом рассматривая не менее пяти десятков мужчин на поляне, не ведая, сколько ещё скрывается их среди деревьев, я знала, что они собираются напасть на Ручейки, до неё ближе всего. Довольные, весело посмеивающиеся разбойники, совершенно не скрывались, уверенные в своей силе.