— Я раненного Гуди на себе волок, — рыкнул мужчина, — свою рубаху отдай, ей будет впору.
Наблюдая за этими петухами, я сжалась в комочек и уже тысячу раз пожалела, что спросила про штаны, эти начнут драться и меня не заметят.
— Хватит! — грозный рык Хальгорда мигом успокоил раздурившихся мужчин, — в мешке глянь, нитки и игла здесь, сама ушьёшь. Убогая…
Кинув в меня мешочек, судя по всему, со швейными принадлежностями и подтолкнув мешок к моим ногам, Хальгорд снова ушёл к носу драккара.
Бруно с жалостью посмотрел на меня, что-то пробурчал о немощных девицах и тоже покинул мой закуток.
— Посмотрим, что здесь у нас, — преувеличенно бодрым голосом произнесла я, развязывая мешок, продолжать бояться каждого их рыка, мне стало надоедать, состояние шока проходит, хм… а может это и хмельной напиток на меня так действует.
В нём лежали: длинная шерстяная рубаха, короткие мешковатые штаны, чулки и прямоугольная накидка. Всё это было, конечно, большое, но хотя бы чистое.
Швея из меня так себе, а вкупе с грубой тканью, тупой иглой и толстой ниткой, это был кошмар. Но я упорная, а когда разозлюсь, так ещё и очень продуктивная. Не обращая внимания ни на хмыканье дикарей, не на показательное закатывание к небу глаза Бруно, я с трудом выпросив острый нож у него же, разложив на палубе вещи, принялась их кромсать, подгоняя под нужный мне размер.
— А она ничего так, — глумливо сказал один из бородатых, разглядывая меня.
Я всё ещё ходила в непонятном сером одеянии, то ли это была ночная сорочка, когда-то белая, то ли это было платье, хотя странное.
— Заткнись! — рыкнул, появившийся из ниоткуда Хальгорд, и немного помолчав, обратился уже ко мне, — накидку одень!
— Хорошо, — кивнула, быстро схватив коричневый прямоугольник, кое-как закрепив его на груди, чьим-то зубом.
Спорить с этим дикарём мне было страшно, хотя я и не понимала, что в моём наряде не так. Ткань довольно плотная, не просвечивает, да и хоть и зима на улице, было не слишком холодно.
Три дня я перешивала для себя одежду, штаны между ногами вышли кривыми и их перекашивало на левую сторону, но это безобразие мне удалось прикрыть длинной рубахой, хоть она получилась вполне сносной. Обувь я оставила, ту, что была на мне, кожаные ботинки, предложенные одним из сердобольных викингов, оказались большими, а перешивать я не решилась. Напялив на себя сей наряд, я горестно вздохнула:
— Нда, хоть сейчас на подиум.
— Есть будешь? Осталось только вяленое мясо и сухари
— Буду, спасибо, — кивнула, заплетая волосы.
За эти дни я почти подружилась с Бруно и даже заштопала ему рубаху, предупредив, что не умею этого делать. Мужчина удивлялся, зачем мне тогда был нужен целый сундук с рукоделием, отвечать на этот вопрос не стала... сказать не моё?
— Скоро прибудем к Гриту, пополним запасы. Тебя там оставим, ты только выживи, — с таким напутствием кормил меня Бруно, — там Сигрит хозяйка, ты к ней иди, она не обидит.
— Хорошо, — кивнула, стараясь всё запомнить, — чем занимаются женщины?
— Хм… готовят, шьют одежду, воспитывают детей, присматривают за стариками. Животных кормят, чистят… Есть женщины-воины, — посмотрев на меня, он, покачав головой, добавил, — тебе ей не стать.
— Спасибо, — горько усмехнулась я, — знаю.
То, что я очутилась в средневековом мире, я поняла уже на следующий день и то, что не в своём теле тоже. Ломать голову, как такое произошло, нет смысла, объяснений у меня не было. В мире слишком много странного и непонятного, а многое просто необъяснимо. Вернуться в свой мир, как? Если бы я только знала. Биться головой и рыдать, не в моём характере. Значит, надо выжить здесь...
Глава 2
— Не оставляйте меня здесь, — прошептала, с ужасом наблюдая за происходящим.
Мы пришвартовались ранним утром, но жизнь на берегу уже давно кипела. Огромные, свирепые мужчины, громкими криками спорили у причала. Женщины, высокие, крепкие одни юркими мышками огибали разбушевавшихся мужчин и другие стояли с гордо поднятой головой, одетые в облегающие штаны, в длинную до колен тунику и плащ, который был закреплён фибулой на правом плече — воины.
А ещё рабы, их не с кем не спутать, около десяти, грязные, худые, невысокого роста и все темноволосые… как Хальгорд. Они перетаскивали прибывший товар с драккара на причал и несколько из них почти падали от усталости.
— Тебе здесь будет лучше, я попрошу приглядеть за тобой, — заворчал Бруно, стараясь не смотреть в мою сторону.
— Не уверена, — беззвучно произнесла, продолжая осматриваться.
Дома, что стояли на берегу океана, были большими, построенные из камня, крытые камышом, хотя я могу и ошибаться, из дыры в крыше шёл дым, окон не было. Рядом с каждым зданием построен очаг, на котором был установлен вертел, у ближайшего к нам, сейчас жарился над углями окорок. Запах рыбы, кислой капусты и печёного мяса, от этого смешения, мне с каждой минутой становилось дурно.
— Идём, — громко окликнул Хальгорд, и, не дожидаясь ответа, устремился вглубь селения.
— Не отставай, — добавил Бруно, наверное, единственный с кем я могла поговорить. И за время непродолжительного пути, я осторожно выведала у него, кто я такая.
Узнала немного, на корабль, на котором плыла Эвелин — напали, разграбили, часть команды убили, часть везли на продажу, среди них оказалась и девушка судя по виду британка. На свою беду, ярл Гест, отплывая от горящего корабля, повстречал Хальгорда — своего заклятого врага, между ними состоялся бой, победа осталась за конунгом.
Всё добро перенесли на драккар Хальгорда, Эвелин тоже, но девушка, схватив сундук, умудрилась спрыгнуть в воду. Её замершую с трудом затащили на драккар и оставили в покои. На протяжении целой недели я, ну то есть Эвелин отказывалась от еды, не разговаривала и улучив удобный момент снова сиганула за борт.
Причины такого поведения Бруно не объяснил, вернее сказал: «Что ещё может сделать такая, как я».
Не знаю, почему, но мне стало обидно за девушку, у той явно была веская причина так поступить, но я об этом никогда уже не узнаю.
О мире, в который я попала, мне тоже немного удалось выяснить, судя по всему, я очутилась в эпохе викингов и на их территории, сейчас мы плывём к конунгу заручится поддержкой, но надежды на это у Хальгорда нет, а земли нужны. Без помощи им не захватить новые территории, а воинов становится с очередным походом всё меньше.
Там, где живут семьи воинов Хальгорда, на земли конунга, каждой зимой все больше наползают ледники, а летом не уходят. Земли скудные, лесов практически нет, выживают только набегами, но и награбленного не хватает. Последняя зима принесла слишком много горя людям Хальгорда.
Прокручивая у себя в голове всё услышанное от Бруно, я лихорадочно размышляла, что могу предложить конунгу, чтобы он оставил меня на своём корабле. Увиденное в «городе» меня пугало.
— Приветствую тебя Сигрит! — рявкнул Хальгорд, заходя в тёмное помещение, следом втолкнули меня, замыкающим шёл Бруно и ещё несколько мужчин, их имена мне так и не довелось узнать.
— Приветствую тебя конунг Хальгорд! — ответила женщина, полноватая, с обрюзгшим лицом с красно-голубой сеточкой вен на щеках, — что привело тебя на земли конунга Грита, что ты ищешь в моём доме?
— Хочу оставить тебе её, наш путь она не выдержит, — произнёс викинг, выставив меня перед собой.
— Не оставляй, — прошептала я, с ужасом, разглядывая, куда меня привёл конунг. По рассказам Бруно, здесь мне будет гораздо лучше, чем на драккаре, но я с каждой секундой сомневалась в этом.
Большое узкое помещение с очагом по центру, на одном из его краёв лежала длинная плоская каменная плита, на которой сейчас пеклись лепёшки и, кажется, тушилось мясо в котле. Пол был устлан камышом судя по виду его недавно заменили на свежий. Недалеко от очага стоял большой стол, с двумя почётными сиденьями, в виде украшенных резьбой кресел-скамьи, каждое из них было достаточно широким, наверное, чтобы на нём могли усесться два человека. Сейчас на нём разместился только лишь один мужчина. Сидел он, навалившись на стол, который был захламлён мелкими объедками.